Studio 54 75 376

60

«Студия 54» — недостижимая классика за красной бархатной веревкой, за той самой, за которой толстый слой человеческого бытового грима стирался, оставляя лишь место непредсказуемости, предлагая раствориться в насыщенной экзальтации, рассмотреть уют и сердечность в хаосе, каждом миллиметре, естественность в экстравагантности. Клуб без правил, лишь одно, пожалуй, было: эпатаж и свобода.

Все случилось чрезвычайно внезапно, в один миг, в апогей дискомании и свингующих, и оборвалось на самом пике. Всего тридцать три незабываемых месяца, навсегда оставивших свой след. Это заведение было настолько уникальным, что даже в наше время при стремительном развитии клубной индустрии, не найдется ни одного клуба, где присутствует хотя бы частичка той внутренней, пульсирующей феерии, что витала в стенах «Studio 54». Внутри Студии царил особый мир, коктейль, где гармоничных пропорциях смешивались любовь, кокаин, деньги и безграничная свобода. Но двери этого «эдема» были открыты далеко не для всех. Принцип прост: больше красивых, к ним добавить как можно больше богатых, а еще больше знаменитых людей или звезд и снабдить горстью уникальности, пару добрых ложек чистейшего кокаина, и растворить в свободе, не имеющей граней.

Каждую ночь у дверей клуба разыгрывались душераздирающие драмы. Люди были готовы душу дьяволу продать, ради мгновения в этом клубе. Женщины продавали свои тела, мужчины — своих женщин, машины взлетали на тротуар, чтобы разогнать охрану, а один парень даже пролез через трубу. Девушка предлагала раздеться донага, чтоб ее только пустили внутрь (она разделась и зашла). Постоянно предлагались взятки, но это, конечно же, не действовало. Попасть в «Studio 54» стало просто духовной целью людей эпохи 70-х. Там люди абстрагировались от серой жизни и от своих забот, а знаменитости еще и освобождались от оков назойливых папарацци. То ли они пытались поймать реальность, то ли окончательно утрачивали соприкосновение с ней. Люди приходили туда не потанцевать, а раствориться в цветном кино, в то время, когда фильмы были лишь черно-белыми.

Собственно, если расставить приоритеты, то индивидуальность, там явно занимала первое место. Постоянным клиентом была богема, модельеро-актерская тусовка, фотографы, принцы и принцессы или просто красивые (или просто умные) люди. Ведь лозунг клуба был: Beautiful People Only!

Стив Рубелл, главный хозяин «Студии», ее криэйтор, хотел видеть на своей вечеринке совершеннейшую эссенцию из людей, заставляющих сокращаться его сердечную мышцу сильнее. Если человек не понравился Стиву, то ему не могли помочь ни деньги, ни связи, ни всемирная известность. Порой и знаменитости, униженные, ночами топтались за дверью. Шер была в шоке, когда ей отказали в праве войти в клуб. «Да Я ведь Шер!» — воскликнула она. «Да я знаю, кто вы» — получила ответ от Стива. Швейцаром клуба был назначен Марк Бенеке. Он получил от Стива инструктаж по поводу дверной политики «Studio 54». Надо признать, что фейс-контроль — это редуцированные останки дверной политики «Studio 54», а дресс-код — это клочки лозунга «Beautiful People Only».

Порой, правда, дверная политика Стива доходила до концентрированной и саркастичной дикости. В канун нового 1978-го года на вечеринку были приглашены ребята из группы «Chic», Нил Роджерс и Бернард Едвардс. Они заключили контракт с организаторами вечеринки и должны были участвовать в перфомансе. Итак, когда они, приняв соответствующий внешний и внутренний вид, появились у входа «STUDIO54», оказалось, их нет в списке приглашенных. Ребята пытались объяснить Бенеке, что они есть группа «Chic» и играют сегодня ночью. Но швейцар был непреклонен. Холод на улице просто замораживающий. Парни постояли минут 20-30 и, почуяв волну вдохновения, написали песню «Fuck off», и звучало это так: «aaahh Fuck off». Они, конечно, знали, что этому треку суждено стать хитом, но для релиза им пришлось немножко изменить название: отныне это звучало вот так: «aaahh Freak out». Трек назывался «le Freak». Это был их самый большой хит. Песня возглавляла американские чаты 6 недель. К тому же «Le freak» стал в Atlantic Records самым продаваемым когда-либо синглом, песня ненависти к «Studio 54».

Клуб был расположен в здании старого театра и TV-студии. И видимо дух театра не желал покидать помещенье, подпитывая магией очередную ночь. В 1927 году, когда здание было только построено, там располагалась корпорация «San Carlo Opera Company». Позже в здании располагались театры «The New-Yorker», «Casino The Paris», «Federal Music Theatre», и в конце концов в 1943 здание стало студией Колумбийского радиовещания (CBS). В дальнейшем студия многократно использовалась как телевизионная площадка. С этой студии стартовали такие успешные и популярные в США телевизионные шоу как «Johny Carson Show», «Beat The Clock», «$64000 Question». Стив Рубелл и Ян Шрэгер влюбились в это место сразу и уже через неделю подписали аренду. Ян и Стив — это единогласный и гармоничный союз бизнеса и творчества, это скромность и экстравагантность, прагматичность и импульсивность. Журнал «Vanity Fair» писал: «Стив никогда не видел фотографа, который бы ему не понравился. Ян Шрагер готов заплатить любую сумму за то, чтобы его не узнали. Рубелл мог побывать на четырех вечеринках за одну ночь. А Шрагер, удостоверившись, что все гости его клуба в надежных руках, любил уходить домой пораньше». Рубелл и Шрагер встретились в 1964 году в Сиракузском университете. «Мы вдвоем ухаживали за одной девушкой, — вспоминает Шрагер. — И то, как каждый ухаживал за ней, вызывало взаимное уважение. Так мы сблизились. Могу сказать, что с того времени (с шестидесятых) до дня его смерти мы разговаривали со Стивом каждый день».

Стив и Ян давно варились в клубном и ресторанном бизнесе и были владельцами ночного клуба «Enchanted Garden», и именно они были королями ночной жизни Манхэттена. В метаморфозе старинный театр — ночной клуб участвовал еще один человек — Джек Даши, финансовый спонсор. Ян и Стив познакомились с Джеком в «Enchanted Garden». Ребята сообщили, что хотят открыть клуб на Манхэттэне. Джек, как человек с коммерческой жилкой, заинтересовался и проявил инициативу. Он дал им пару сотен тысяч долларов в обмен на 50% от реальной прибыли. Итак, полдела сделано. Реконструкция студии отняла всего год. А на то, чтобы подготовить место к долгой и красивой вечеринке ушло $600000-700000. Интересно, что со времен Колумбийского радио, здание стали называть «Студия 52». Ведь к тому времени это уже 52-я студия в этом помещении! Стив и Ян хотели назвать клуб своей мечты просто «Studio». Но позже, кто-то (никто уже не помнит, кто это был) зашел в здание со словами «Studio 54» на устах, т.к. он искал студию на 54-ой улице. Персонаж тогда и понятия не имел, что выбрал имя эталону всех клубов! Вот это название!

Промоутером ночи открытия была Кармен Далессио, красивая перуанка работавшая со Стивом и Яном еще в «Enchanted Garden». Впоследствии она и была PR-менеджером «Studio 54». Итак, 5000 приглашений были разосланы… У дверей клуба творился настоящий дифузирующий хаос. Вечеринка соответствовала стилистике сказкам «1001 ночи»: перфоманс со слонами и верблюдами, официанты были загримированы под арабских шейхов. В этом клубе играл «пионер» всех D-J’s-Ники Сайано. Когда Стив и Ян открыли «Studio 54», они сделали его одним из резидентов клуба. Вторым резидентом был Ричи Какзор. Ему была отдана ночь открытия «Studio 54» и первым треком был «Devil’s gun» C.J. & Co. Ричи всегда играл по выходным, а Ники по будням. Также Ники играл во вторую ночь после открытия. Он не мог играть по week-end’s в «Studio 54», так как у него был собственный клуб в Нью-Йорке, который положил начало диско-лихорадке 70-х — «The Gallery», где он играл по выходным. Также Ники играл на легендарном дне рождения Бьянки Джаггер, в мае 1977, когда она обнаженная прискакала в «Studio 54» верхом на белой лошади, в сопровождении молодого человека атлетического телосложения. Ники отработал в «Studio 54» всего полтора года. После такого жизненного переживания он предпочел часами валяться в ванной, одурманенный наркотиками, вместо того, чтобы проводить эти часы в диджейской кабине одурманенный музыкой. Наркотики украли много лет его жизни, но все-таки он нашел в себе силы завязать. У Ники, несомненно, осталось много воспоминаний, но самые драгоценные это, конечно, воспоминания о дне рождения Бьянки Джаггер, самой эффектной и стильной (оформление — Halston) тусовки за всю историю «Studio 54». В ту ночь в клубе было всего 150 человек. Лучших. А Ники действительно был на высоте.

Кроме резидентов, в клуб частенько наведывались и другие известные DJ’s: Джон «Jellybean» Бенитез, Джон Сеглия, Тони Хамфрайс, Шэрон Уайт, Роби Лесли, Тони Караско, а также Тони Монтон. У клуба была супер-качественная, первоклассная система звука, из которой каждую ночь сочились чистейшие, пульсирующие, ни с чем не сравнимые ритмы диско, система от Paradise Garage. Она и по сей день находится в первозданном состоянии и является лучшей из всех звуковых систем, когда-либо существовавших на нашей планете. Качественная звуковая система — это один из основных критериев успешности клуба. В «Studio 54» все было эмоциональным и живым: люди, музыка, атмосфера клуба, пикантный запах секса. Интерьер без лишнего пафоса и вычурности, предназначенный для того, чтобы ощущать свободу и раскованность. «Возникало чувство, что ты каждый вечер идешь в новое место, — говорит Кевин Хейли (бывшая модель, а теперь голливудский декоратор). — Для каждой вечеринки они меняли интерьер. В ночь Халлоуин, проходя через скат в фойе и заглянув в маленькие кабинки, вы могли увидеть, как в одной из них семья карликов ест традиционный обед. Это был какой-то бесконечный непрерывный праздник. В те времена казалось, что чувства вины просто не существует. Декаданс с кокаином были чем-то позитивным. Не было никаких побочных эффектов. Или нам так казалось…».

Чтобы всем было хорошо, каждую вечеринку вкалывал огромный штат обслуживающего персонала. В основном это были мальчики 19-25 лет. Четыре бармена в основном баре, несколько вокруг бара, один бармен-разносчик в баре в лаунже. В «Studio 54» была иерархия барменов: busboy (кельнер) подчинялся head-busboy (главный бармен, который орудует только за баром). У барменов была власть, и все они были серыми кардиналами. В комнате, где им положено было переодеваться лишь в блестящие шорты и носки люди оставляли им самые немыслимые вещи: огромные суммы денег, унции экстази и кокаина, аксессуары от дорогих кутюрье. Но были также и busgirls, которые обслуживали на балконе. Также две гардеробщицы (одна из которых превратилась из гардеробщицы в диско-диву, певицу — Мэри Гриффин), один осветитель, один или два шкафа на танцполе. Еще парочка электриков и от четырех до шести вышибал рядом со Стивом и Бенеке на входе. Также мелкие служащие, DJ’s, работники шоу, певцы и музыканты, чувак, который выносил деньги посреди ночи (чтобы избежать налоговой), и … сам Стив! Очень милый, невысокого роста, весьма эмоциональный. К постоянным гостям «Studio 54» он относился как к родным или как к близким друзьям, и если кому-то удавалось зацепить его, счастливчик мгновенно попадал в список постоянных гостей. В руке его всегда был какой-нибудь Michelob (таблетка экстази), он всегда выглядел немного пьяным или обдолбанным.

Рубелл и Хамилтон жили на 55-й Вест Стрит. Экстравагантность сопровождала всю его повседневность. Спальня Стива была черной. И окна в ней были черными, ведь он мог спать только днем, ванная и туалет были покрыты золотой фольгой, а кухня была вся из зеркал: и потолок и стены — все…

Стив очень хорошо относился к своему персоналу, старался помнить, как кого зовут. Кроме всего этого он был немножко гей и любил спать со своим персоналом. На одной из вечеринок (посвященной, Дню рождения Энди) Рубелл опрокинул голову Уорхолла в мусорный ящик, набитый стодолларовыми банкнотами. На свадьбе у Мадонны и Шона Пена Рубелл демонстративно, у всех на виду помочился в бассейн. Стив был живым воплощением яркой эпохи 70-х. Он был мастером гламурного, эстетического эпатажа, c привкусом андеграунда. Его ценили все: он бриллиант и он не заменим. Кельвин Кляйн о Рубелле: «Он увлекал, был веселым, сумасшедшим, интересным, но более всего в тот период своей жизни он был творческим гением. Он каким-то непостижимым образом смог собрать воедино разные слои общества и перемешать их. У него были неподражаемые способности развлечь кого угодно».

Он боготворил прекрасных и творческих людей (например, слепил из гардеробщицы диско-диву), а еще он превращал каждую вечеринку в праздник, и самое главное — без него не было бы «Studio 54»… Да, он любил преподносить сюрпризы. Почти все, кто побывал за легендарной бархатной веревкой, утверждают, что это самое лучшее, из того, что они когда-либо пережили.

Люди постоянно танцевали, они были такие разные и, постоянно осыпаемые чем-то сверху; электрические разряды секса пронизывали клуб. «Мне нравилось выходить из такси и смотреть на длинные очереди людей, которые не могли попасть вовнутрь, — говорит Бриджит Берлин, одна из работниц в The Factory Энди Уорхола. — Я просто заходила туда, и это было прелестно: все эти люди, глазевшие на меня и фотографировавшие, наверняка думали, что я знаменитость. В клубе была какая-то домашность. Энди сидел на софе с Бианкой Джаггер и модельером-дизайнером Халстон. Если вас не было хотя бы одну ночь, он обязательно говорил: «Да вы пропустили лучшую вечеринку». А если сам Энди не мог прийти, то звонил на следующий день очень рано утром и расспрашивал о том, кто там был». В то время когда нога Энди, обутая в элегантную туфлю, появлялась в клубе — это было чем-то вроде знака качества. Там тусовались Траволта со Сталлоне, Минелли со Скорсезе, а подросток по имени Майкл Джексон был замечен в компании трипующих Уорхола и Вуди Алена. Практически каждую ночь вы могли видеть Дайану Росс зажигающую на танцполе, пьяного Келвина Кляйна у барной стойки и Дебору Харри в мужском туалете. Или еще какую-нибудь миссис X голубых кровей, дефилирующую голой. Все знаменитости в «Studio 54» были чрезвычайно милыми, все кроме Сильвестора Сталлоне. У него всегда был эго-трип. Он сидел за своим столиком в окружении своего эгоизма и своих телохранителей и, на заднице его джинсов была надпись «Rocky». Он не позволял барменам убирать его территорию. И как его вообще туда пустили?! А вот что говорит Паоло Миранда, busboy, а затем и head-busboy: «Сталлоне был ужасным занудой, а Робину Уильямсу было на все плевать. Как-то я танцевал с Валерии Харпер полтора часа, сладенькая дамочка! А Марго Хемменгуэй подарила мне пластиковое сердечко на День Святого Валентина. А еще я видел одну видную политическую даму одетую лишь в белую майку и кепку, нюхающую кокаин, и, думаю, будь у меня тогда с собой камера, заработал бы не один миллион! На одной из вечеринок Элтон Джон пытался подцепить Патрика Тейлора, тоже busboy-я, но Патрик был непоколебим, и следующим, вероятно, должен быть я. Так оно и случилось. Элтон Джон подошел ко мне и спросил, не хотел бы я проехаться с ним в отель. Я ответил, что, сегодня никак, ведь была субботняя ночь, и я должен работать. Блин, это время было чертовски прекрасно!»

На День рождения модельера Валентино, в клубе была вечеринка в духе циркового представления: круглая цирковая арена с песком, русалки на трапециях и костюмы из фильма «Клоуны», которые предоставил Феллини. А в День Святого Валентина танцпол был сделан в форме сердца, причем декорирован под полянку с цветами, и все было настоящее: и земля, и цветы. Шрэгер вместе с флористом Ренни Рейнолдсом организовывал экстравагантные новогодние представления (на самом первом выступала Грэйс Джонс со стайкой мальчиков на цепи), и ночи вручения Оскаров («Я помню, как заказывал грузовик попкорна», — говорит Рейнолдс.). После вечеринок «богемная толпа» имела традицию плавать в фонтане, который располагался в соседнем квартале.

В «Studio 54» всегда присутствовал некий стержень декаданса, а сейчас это уже миф, легенда. Что касается денег, то в этом круговороте вращались сотни тысяч, это кроме никогда не заканчивающегося кокаина в стенах клуба. Ежедневный доход клуба составлял немыслимую сумму — 70000$! Нередко кассовый аппарат снимали посреди ночи, а денег было такое изобилие, что их приходилось хранить в присущей клубу, экстравагантной манере — в подвале, в пластиковых пакетах для мусора. Джек Даши пытался убедить Стива и Яна пока не поздно покончить с этой «теневой» экономикой и начать работать легально, но для них это было не так важно. В 1979 Дональд Мун, бывший служащий «Studio 54», по словам Стива, не слишком блещущий тактичностью, используя свои познания о обороте «черных» денег в клубе, пошел в налоговую… Весной 1979 года Даши был признан виновным в уклонении от уплаты налога, а в декабре Стив и Ян были арестованы и приговорены к трем годам тюремного заключения. Хотя в 1977 владельцы «Studio 54» заплатили 8000 $ налогов. Может все дело в том, что Стив поведал всему миру правду о Хамильтоне Джордане (правая рука президента США — Картера), употреблявшем кокаин в подвале «Studio 54»? Клуб был признан эпицентром дистрибуции кокаина. Итак, 1 февраля 1980-го года владельцы «Studio 54» выходят из игры и оказываются в тюрьме. Но после того, как они снабжают ФБР ценными сведениями об их экс-партнерах и конкурентах, срок сокращается до 13 месяцев.

28 февраля, спустя лишь 28 дней после ареста истекает лицензия клуба. Сильвестр Сталлоне выпил последний легальный бокал. В марте умерла «Studio 54», а прах ее перепродали в руки Марку Флишмену. 15 сентября 1981 новая лицензия вступила в действие, к тому времени Стив и Ян уже были освобождены и даже принимали участие в реинкарнации клуба. Но это место никогда не воскресит ту былую популярность и шарм. Многие знаменитые люди просто исчезли из клуба и больше их никогда там не видели. Марк подарил Стиву и Яну всего одну ночь, во время которой «Studio 54» издала свой последний предсмертный, исполненный печалью вздох.

Покойная мать бывшего президента США Джимми Картера, Лиллиан, была в «Studio 54» лишь однажды, но после этого сказала вечные слова: «Я не знаю, что это было — ад или рай… Но это было абсолютно бесподобно!»

ГОСТИ СТУДИИ 54

Сальвадор Дали, Пол и Линда Маккартним, Фрэнк Синатра, Дэбби Харри, Донна Саммер, Джиа Кранджи, Дэвид Боуи, Вуди Ален, Миа Фэроу, Глория Гейнор, Джон Траволта, Жаклин Кеннеди и Джон Кеннеди, Элтон Джон, Майкл Джексон, Арнольд Шварцнеггер, Сильвестр Сталлоне, Долли Партон, Лайза Миннели, Дайана Росс, Наркотическая королева — Divine, Энди Уорхол, Келвин Кляйн, Марго Хэменгуэй, Брук Шидлс, Мик и Бьянка Джаггер, Барбара Стрейзанд, Труман Капоте, Элизабет Тейлор и Ричард Бартон, Грейс Джонс, Кристина Онассис, Halston, Дональд Трамп и Ивана Трамп, Джерри Холл, Михаил Барышников, Дэвид Рокфеллер, Мухаммед Али, Дастин Хоффман, Робин Уиллиамс, Порно легенда Джон Холмс, Семейство Джексонов, Томми Халфингер, Род Стюарт, Голди Хоун, Джон Белуши, Карл Лагерфельд, Палома Пикассо, Ширли Бейси, Валентино, Пеле, Жаклин Биссет, Джек Николсон, Марк Элмонд, Джоди Фостер, Кэти Хилтон, Софии Лорен, Мадонна, Фредди Меркури, Эдди Мерфи и др.

В САМОМ РАЗГАРЕ НОЧИ (ИНТЕРВЬЮ БОБА КОЛАСЕЛЛО СО СТИВОМ РУБЕЛЛОМ, ЭНДИ УОРХОЛОМ, БЬЯНКОЙ ДЖАГГЕР И С ТРУМЕНОМ КАПОТЕ)

Боб Коласелло: Я всегда умиляюсь, когда серебряный человек в луне спускается с неба, а затем кокс с его ложки плавно направляется к нему нос…
Стив Рубелл: В планах у нас еще и шприц с открытым мозгом, с мозжечком, и со всеми остальными частями. Затем шприц пытается откусить свой нос, который окидывает светом весь мозг, и потом происходит взрыв. Каждую ночь он будет взрываться — и каждую ночь — огонь на танцполе.

Боб Коласелло: Ты когда-нибудь мечтал о том, чтобы в будущем встретить всех этих людей, которые посещали твои вечеринки?
Стив Рубелл: Нет, но это было бы здорово…

Боб Коласелло: Бьянка, Мик, Барышников, Род Стюарт…
Стив Рубелл: И мы вместе; Я люблю их. Я всегда получаю наслаждение от людей, не от вещей. Если бы я даже не заработал на этом ни красного цента, я бы все равно сделал бы «Studio 54».

Боб Коласелло: С чего началась твоя дверная политика?
Стив Рубелл: Мы распределяли билеты, но мы делали это по первому впечатлению. Вот почему я стоял у входа. Люди спрашивают у меня: «Зачем ты принуждаешь себя стоять около входа?». Но ведь если я покину свой пост, то люди просто перестанут быть такими, какими, мы хотим их видеть. Существует конкретный тип людей, которых мы не пускаем. Некоторые подходят ко мне и говорят: «Я миллионер из Таксона, штат Аризона». Но меня совершенно не волнует кто они, если они не прикольные и собираются строить из себя пафосных особ и сидеть, как полена, в кружке.

Боб Коласелло: Девушки говорят, что ты не пропускаешь их, когда они одни.
Стив Рубелл: Мы не хотим, чтобы наш клуб стал местом, куда люди приходят искать себе пару. Когда люди приходят провести время в каком-нибудь местечке на East Side, это перестает быть прикольным, потому, что все концентрируются на том, чтобы кого-нибудь подцепить, вместо того, чтобы веселиться и получать удовольствие.

Боб Коласелло: В основном это бар для парней?
Стив Рубелл: Нет, бисексуальный. Очень бисексуальный. Очень, очень, очень бисексуальный. Это также один из критериев, по которому мы подбираем нашу тусовку. Другими словами мы хотим, чтобы каждый из нашей тусовки был прикольный и красивый.

Боб Коласелло: Как ты подбираешь официантов?
Стив Рубелл: Они также важны как свет, звук, или что-либо еще. Это абсолютная окружающая среда клуба. Они должны быть классными и танцевать вокруг. Я поощряю в них дружелюбность, и еще они должны быть очень, очень, очень раскрепощенными, свободными. Официанты, бармены, все. Люди приходят сюда провести хорошо время. Это их заслуженный вечер, и они приходят не для того, чтобы иметь какие-либо проблемы. Как только они проходят сквозь дверь, они могут делать все, что хотят. Некоторые люди говорят, что очень тяжело пройти сквозь дверь, но очень важно, попасть туда именно таким образом. На недавней вечеринке Род Стюарт был сильно обеспокоен тем, как люди будут реагировать на него, но потом он поймал нужную волну, расслабился. Он танцевал, бегал вокруг танцпола. Я не знаю, видел ли ты их с Элтоном Джоном в среду ночью?

Боб Коласелло: По-моему, они классно проводили время.
Стив Рубелл: О, это было чудесно. Некоторые люди толкали их, но они тоже прекрасные. Люди и Синатра толкали. Он снимался на прошлой неделе. Он никогда не выглядел таким милым.

Боб Коласелло: Люди всегда толкают знаменитостей.
Стив Рубелл: Вот я не знаю почему. Как и Бьянка, ты знаешь, она мое сладенькое сердечко! Она никогда ни о чем не просит. Она просто хочет прийти, повеселиться и не беспокоиться по поводу фотографов и прессы. Она душевная. После вечеринки в День ее Рождения мы поехали к ней домой, и она вместе с Холстэном приготовили завтрак. Это был один из самых чудесных моментов моей жизни.

СТИВ, ЭНДИ УОРХОЛ И КОЛАСЭЛЛО УЖИНАЮТ В РЕСТОРАНЕ QUO VADIS (UPPER EAST SIDE, РАЙОН В НЬЮ-ЙОРКЕ)

Боб Коласелло: Мы могли бы сфотографироваться в понедельник? И фото Студии посередине рядом с нами.
Стив Рубелл: Нет проблем. Я купил лимузин. Это — лучший. Я ненавижу покупать. Вероятно, я не потратил и никеля с дохода от студии. Я живу на моих ресторанах.
Сейчас мы занимаемся шоу в День Святого Валентина. Я хочу сделать произведение. Может, мы сделаем перфоманс в виде Резни в День Святого Валентина.
Трумен Капоте: Мы могли бы все стать в ряд и кто-нибудь принес бы автоматическое ружье и скосил бы нас всех.
Энди Уорхол: Настоящее автоматическое ружье?
Стив Рубелл: На днях, когда я получил пирогом в лицо. Я впал в шок после второго.

Боб Коласелло: Ты не каждому позволишь швырнуть тебе в лицо порогом.
Стив Рубелл: Но это был действительно шикарный пирог.
Энди Уорхол: Тот, которым швырнули в меня, был вишневый. С взбитыми сливками.

Боб Коласелло: Стив, где ты учился в старших классах (High School)?
Стив Рубелл: Уингейт. В Бруклине. В свободное время я играл в теннис. Мой отец всегда говорил, что самая большая моя проблема в теннисе — это то, что я никогда не концентрируюсь на мяче. Я всегда смотрел по сторонам и разглядывал окружающий мир.
Трумен Капоте: Ты и сейчас так делаешь.
Стив Рубелл: О, да.
Трумен Капоте: Я замечаю это по Студии. Когда ты разговариваешь с кем-то, ты уже разговариваешь с кем-то еще. Конечно, это естественно и обусловлено естественностью твоего характера и работы, и ты должен делать это. Очень тяжело жить прямо здесь и сейчас, не правда ли?
Стив Рубелл: Это очень тяжело, но мне это нравиться. Я должен знать, что происходит вокруг в комнате — по крайней мере, в два-три ночи. Я всегда смотрю в дверной проход. Это похоже на то, как люди приходят к тебе в гостиную. Если ты приглашаешь десять людей к себе в гостиную, то это конкретные люди, которые не будут миксом. Я думаю, что самая лучшая вещь, которую надо поддерживать — это то, что группа людей не должна перевешивать целое место.
Трумен Капоте: Равновесие картины.
Стив Рубелл: Или сделать салат. Это тоже самое. Как распределение ролей для пьесы. Если тусовка будет слишком порядочная, то в комнате будет не хватать энергии. Если она будет слишком гей, значит не достаточно гламура. И это неприкольно. Там нет хорошеньких девочек.
Энди Уорхол: Тебя никто никогда не беспокоит (в Студии).
Стив Рубелл: Есть определенный тип знаменитостей, которые всегда открыты по отношению к людям. Есть и другие, которые просто прогуливаются рядом и никого к себе не подпускают. Возьмем, к примеру Долли Партон, она открыта для каждого. Это почти опасно. Дайана Росс очень открыта людям. Она очень любит танцевать. Но также она любит погрустить в одиночестве. Я думаю Лилан Картер самая прикольная. Она всегда говорит: «Почему все эти мальчики танцуют вместе? Ведь вокруг так много симпатичных девушек».
Трумен Капоте: Лилиан Картер думала, что Анита Бриант симпатичная девушка потому, что она хорошо поет. Теперь, когда она прочитала все, что Анита говорит о Геях, она просто ее ненавидит.
Иногда, когда я сижу в диджейской в «54», я думаю об умерших людях, которые полюбили бы «Studio 54». Жаль, что они не с нами — такие как Рональд Фирбенк или Толус Лаутрек, Бодлер или Оскат Уайльд, или Карл Ван Вечен. Кол Потер полюбил бы «Studio 54».
Энди Уорхол: Сенатор Макартни.
Трумен Капоте: Он бы полюбил Студию.
Энди Уорхол: Дороти Килгаллен.
Трумен Капоте: И она бы полюбила.

Боб Коласелло: Хэдда Хоппер.
Трумен Капоте: Нет, она слишком скучная.
Стив Рубелл: Я не думал, что Бобу Хоупу понравится в «54», а ему понравилось. И он танцевал.
Энди Уорхол: Ему, наверное, было очень хорошо.
Трумен Капоте: Я познакомился с Бобом Хоупом, когда покупал дом на Palm Springs. Познакомился с его женой, она очень милая.
Стив Рубелл: Джонни Карсон снял свою рубашку. Он очень спортивный. Наверное, самые тяжелые люди — это рокеры.
Трумен Капоте: Они не любят диско.
Стив Рубелл: Не обязательно. У Мика Джаггера даже есть диско-песня — «Miss You».
Трумен Капоте: Она довольно прикольная.

Боб Коласелло: Кто придумал название «Studio 54»?
Стив Рубелл: Это название театра. Он назывался «Studio 52». Это было бы полной бессмыслицей назвать Студию «Studio 52», когда она находится на 54-ой улице. Каждый бы искал ее на 52-ой улице. Хотя городские люди мыслят не так. Они никогда не знают, где это находится. Им даже в голову не придет, что «Studio 54» находится на 54-ой улице. Я приехал туда на такси. Таксист сказал мне: «Я всегда говорю людям, чтобы они не ехали в это место, потому что, они все равно не смогут туда попасть. Но я знаю, кто может туда пройти». Это был водитель кэба. И он знает, что не каждый может попасть в «Studio 54». Еще он сказал: «Ты не пройдешь внутрь, и я знаю, кто может попасть туда. Я всегда говорю людям, что они просто одеты неправильно, я жду их, а потом отвожу обратно». Он был убийственно серьезен. Он был похож на настоящего дальнобойщика.
Энди Уорхол: У тебя были проблемы с тем, как пройти в клуб?
Трумен Капоте: Время от времени. Меня не замечали, я слишком маленький.

Боб Коласелло: Джон Кеннеди был в «Studio 54» в канун Нового Года?
Энди Уорхол: Нет, он был в отъезде.
Стив Рубелл: Я ненавижу опоздания, когда на месте что-то происходит.

Боб Коласелло: Самой необычной личностью, которую я когда-либо встречал в «Studio 54» был глухонемой деревенщина. На вечеринке в честь Долли Партон.
Стив Рубелл: Люди и на инвалидных креслах приезжают. В среду ночью приехал парень на инвалидке. Я у него спросил: «почему ты здесь?» А он мне отвечает: «А почему бы и нет?»
Трумен Капоте: Хороший ответ.

Боб Коласелло: Стив, я никогда не видел тебя танцующим в Студии.
Стив Рубелл: Я танцевал — раньше. Ты видел на фотографиях. Когда я узнаю, что люди дерутся и что-то происходит, я стараюсь это прекратить. Я не хочу терять контроль.
Ты знаешь, как Долли Партон уехала из Студии в ночь нападения? Она сказала: «Я не хочу уходить как обычно». На самом верху балкона есть лестничная клетка. Вот так она и ушла. И сказала: «Я пришла сюда необычным способом. Я хочу уйти отсюда необычным способом».
Трумен Капоте: У официантов в Студии ужасающая текучка кадров. Я думаю, что люди тусуются с ними, потом отвозят их к себе домой, и потом они уже не хотят возвращаться на работу.
Стив Рубелл: Я звонил одному бармену, сейчас он в Париже. Он встретил кого-то в новогоднюю вечеринку, а на следующий день они уехали в Париж. Он не возвращался в течение двух недель.
Трумен Капоте: Устраивайтесь на работу в «Studio 54» и будете проводить свои выходные в Париже, в Риме, в Венеции…
Стив Рубелл: Помимо лета, недели Дня Благодарения и Рождества лучшее время. Люди ищут с кем бы поехать отдохнуть. Это самое подходящее время, если вы хотите путешествовать. Летом, если вы работаете здесь в течение недели, то всегда можете смотаться куда-нибудь на week-end.

Когда Боб Коласелло обговаривал со Стивом выпуск интервью, который должен состояться в марте 1980, Стив и Ян были уже на пути к тюрьме и осуждены по статье — уклонение от налога.

Боб Коласелло: Стив, что ты собираешься делать в ночь перед тюремным заключением?
Стив Рубелл: Я собираюсь провести эту ночь в Студии. Я с нетерпением жду того, чтобы побольше услышать, и ты бы лучше сказал мне что-нибудь хорошее. Я никогда не перерасту этот период моей жизни, и не имеет значения, как это ужасно, когда это всего лишь начало. Я думаю, что я — это своеобразный сорт вихря, и было бы не плохо остановить его, даже, когда он уже побежден. Но я жалею, что я побежден. Но я ухожу с хорошим ощущением. На прощальной вечеринке недавней ночью люди были такими милыми. Кто там был? Де Ниро, Пачино, Дайана Росс, Лорин Хаттон, Ричард Гир, Барри Дилер, Дебби Харри. Они все нас поддерживали.

Текст: Мария Санфирова

123>